Книга Человек безумный. На грани сознания  - Виктор Тен

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85

Эта любовь может быть настолько страстной, что вызывает стигматы – следствия ее воздействия на мозг. Еще ни один антрополог не демонстрировал стигматы, появившиеся вследствие тяги к труду или усложнения какого-либо рефлекса. Подобной силой воздействия на мозг обладает только страстная любовь, поэтому она является при здравом рассуждении и объективном подходе первым кандидатом на роль главного причинного фактора формирования человеческого сознания. Все другие – через труд, охоту, груминг и т. д. и т. п. – сумасшедшие и необъективные.

Восприятие любви как «великого дела» и чего-то сверхъестественного выразил Исаак Бабель в новелле «Улица Данте». Он рассказывает о реальном случае, когда жил в Париже в пансионе, где подружился с соседом, к которому регулярно приходила женщина по имени Жермен. Случилось так, что этот француз, Бьеналь, бросил свою пассию. Однажды Бабель, возвратившись с прогулки, обнаружил на улице толпу, а в комнате Бьеналя полицию. Жермен сидела у стола, Бьеналь лежал на кровати. Точнее, его тело, ибо Бьеналь «был зарезан, и хорошо зарезан».

– Она любила его! – судачили парижане. Никто не жалел Бьеналя, видимо, считая, что парню повезло со смертью. Никто не осуждал Жермен.

– Это любовь… Это великое дело, любовь…

Окончательный вердикт вынесла одна старая женщина:

– Господи, ты не прощаешь тем, кто не любит!

Достойны жалости те убогие, которые пишут, будто людей поднял из животного мира физический труд по обтесыванию валунов, «мало-помалу» усложняющиеся рефлексы или постепенно усложняющееся поведение.

Человек – гиперсексуальное от природы существо (что ставит под сомнение происхождение от антропоидных обезьян, которые от природы гипосексуальны). Молодые мужчины сильно зависят от женщин, постоянно нуждаются в них, естественно, что именно на них происходит, как правило, перенос Другого (Зверя). Лефор утверждает, что Робер перенес на нее Волка, потому что она была тем, кто был постоянно рядом и в ком он нуждался. Не случайно маньяки, страдающие шизофреническим расщеплением, чаще всего атакуют женщин: именно на них, на существ, в которых они постоянно нуждаются, переносится все зло, которое мужчины испытали в жизни.

Первые женщины, используя «кнут и пряник» (палку и поощрительное спаривание), могли непроизвольно выступить в роли первых «психоаналитиков», осуществляющих перенос на себя бесноватого Зверя расщепленной мужской психики. То, что они сами были шизофрениками, не исключает подобное предположение. Шизофрения не отменяет действие инстинкта самосохранения и материнского инстинкта, зачастую даже обостряет их (психохроники часто бывают крайне осмотрительны вследствие обострения инстинкта самосохранения). Мать Робера, будучи больной, не бросала ребенка. Его у нее два раза отбирали.

Перенос переходил в страстную любовь, когда сильный мужчина уже начинал выступать в качестве защитника. Вместе они могли либо уйти в безопасное место и дать начало роду человеческому (митохондриальная Ева и Y-хромосомный Адам), либо подчинить себе стадо жесткими запретами и жестокими наказаниями – и это уже было не стадо, а общество.

Как показали МРТ-исследования, страстная любовь вызывает развитие ассоциативной коры, отвечающей за высшие психические функции: саморефлексию, социальное познание, внимание, память, умственные ассоциации и даже абстрактное мышление. В страстной любви субъектность выступает наиболее обостренно, наиболее напористо, поэтому прав был А. Бергсон, говоривший о доинтеллектуальном происхождении субъектности. А ведь на этом принципе, по сути, базируется не только интуитивизм, но и вся «философия жизни», весь экзистенциализм, и, разумеется, постмодернизм, в котором он доведен до абсурда. До сих пор эти мощные философские школы базировались на субъективных предположениях, на интуитивных догадках очень умных, очень образованных (в отличие от многих палеоантропологов), глубоко чувствующих людей. Теперь они получают своего рода объективное научное обоснование.

Кстати, сейчас много говорят о деградации, угрожающей человечеству в связи с тем, что думать по поводу трудовых операций начнут машины. Пусть думают. Пусть трудятся как гипотетические обезьяны антропологов, людьми все равно не станут, потому что главный причинный фактор сапиентации – это страстная любовь, машинам неведомая. Деградация людям не угрожает до тех пор, пока они не утратили способность любить.

В изложенной выше концепции филогенеза психики, несмотря на ее непохожесть на все, что люди привыкли читать на эту тему, ничто не противоречит ни биологии, ни антропологии, ни психологии, ни философии. При этом она находит яркое подтверждение в мифологии. Имею в виду миф о Лилит – первой жене Адама. Великая, архетипическая древность этого мифа подтверждается его шумерским происхождением. Лилит – это женщина-вамп, подчинившая себе Адама. Впоследствии – в иудаизме, христианстве, исламе – она была ассоциирована с женской ипостасью дьявола, с демоницей, приходящей к мужчинам по ночам и мучающей их греховной страстью, вызывающей сладострастные грезы. Сотворенный Богом первый человек с его умом, способным к абстрактному мышлению, был слеплен из хорошо вымученной глины: из глины, вымученной женщиной.

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85